Куклин Лев Валерианович: Стихи

Качает, качает, качает Задира-ветер фонари над головой. Шагает, шагает, шагает Весёлый парень по весенней мостовой. Листает, листает, листает Учебник физики

Строитель на ватмане сделал чертёж. Посмотришь и сразу же скажешь: «Хорош!» На белом листе — замечательный дом: В нём шесть этажей, а внизу — «Гастроном».

Скажи, моя любимая, — А как у нас дела? Ну, что ж, моя любимая, — Вот и зима пришла… А я все роюсь в памяти: Какого же числа Любовь у нас, как лодочка

Мы расстались. Ни кивка, ни взгляда. Не скажу, которого числа, — В пору золотого листопада Ты ушла, исчезла, уплыла… Жизнь распалась на слепые части, Словно

Любовь — редкий зверь… Надо в «Красную книгу» внести бы, — Доступна она не для всех, далеко не для всех. Лицензий и квот на отстрел никто вам не выдаст, вестимо.

Скоростные шоссе мне под ноги ложились послушно. Сколько милей и верст на спидометры я намотал! До сих пор я на карту смотреть не могу равнодушно.

Грустить о прошлом, вспоминать о нем… Там счастье было — много или мало, Но на мои потребности хватало, А в будущем-то как мы заживем? Для юности существенен

Ты помнишь ли, мой старый друг, Как нам все было мало? Как за крюком вбивал я крюк В оскаленные скалы. В пути я был не высший класс — С нехваткою сноровки.

Чайки за бортом верны кораблю, А ветрам – облака. Трудно в первый раз сказать: «Я люблю», — Так любовь нелегка. Первая волна – ещё не волна, Шторм придёт – погоди.

Ощетинилась Земля на человека, Насылает то фашизм, а то холеру. Ведь под нами не планета, а калека: Мы, ребята, распоясались не в меру. Ковыряем, вырубаем

НЗ – это Неприкосновенный Запас. (Суровая военная аббревиатура), Незыблемый принцип предусмотрительности, Стратегическая основа выживаемости: Запас пищи

… В который раз упрямо снится мне… А может, — и не снится эта небыль? Что я лежу под небом на спине, Под этим бледным, выгоревшим небом.

Всё длиннее цепь моих потерь, Всё короче ряд приобретений… Оглянусь – что делать мне теперь, В узком круге новых предпочтений? Ну, кого я завтра обниму?

Нет, не забыто, не забыто Среди житейской кутерьмы, Как возле грота Афродиты В рассветный час купались мы… И запах – лавра или шипра – Как память, на моей

Пусть я бы мог сказать в анкете, Особый счёт ведя годам: «Любви, единственной на свете, Не предавал и не предам! Да, ошибался. Ушибался!

Судьба моя! Ты дай мне воду живу, Святую ненасытность утоли, Чтоб мне жилось – пусть трудно, но не лживо, А всё, что, правда – было от земли!

В цветастых заплатах рубаха, Окурки на бледных губах. Битники слушают Баха, Не ведая, кто это — Бах… Пропахшие марихуаной, В помаде, как будто в крови

Негромко и нехрипло Озябшим голоском Поёт нагая хиппи На плаце городском О том, что все погибнем, Поэтому — живи! Поёт нагая хиппи О главном — о любви

Дом — молчаливый кокон — Ветру подставил борт. Пересечение окон — Светящийся кроссворд. В каждом квадрате — судьбы, Кто-то — судьбой забыт.

Где мой Радонеж? Радости нету. Китеж — только в скитаньях живет… Сколько можно мотаться по свету, Если Родина-мать не зовет?! Как уродливы многие лица!

Над зеленой долиной плывет спелых фиников сладостный запах, Но прекрасноворотные Фивы распахнуты в яростный, бешеный зной. Караваны уходят на Запад, все

Тост при встрече и выпивке со старым другом — За то, что по жизни мы шли не одни, За светлые дни и печальные дни! За радость, за праздник, который с тобой!