На бледном мраморе, тоскуя, увядали —
Последний дар любви, последний дар печали —
Надгробные цветы, и с жадностью пила
Их нектор сладостный весенняя пчела,
Не думая о том, кто с горькими слезами
Их на могилу нес дрожащими руками.
И, беззаботная, в свой улей унесет
Она с немых гробов благоуханный мед.
Предыдущая запись → Дмитрий Мережковский — На что мне чудеса волшебной красоты
Следующая запись → Дмитрий Мережковский — На птичьем рынке