Альвинг Арсений Алексеевич: Стихи

Растёт цветочек аленький, Над самою рекой, И хочет мальчик маленький Достать его рукой. К воде головка клонится, Раскрылися уста, А водяной хоронится У

Склонясь над прялкой — злая парка — Колдунья старая прядёт. Огонь в печи, пылая жарко, Лицо ей освещает ярко И вид зловещий придаёт. Кому прядётся пряжа

Ты помнишь: скользили мы в лодке С тобою в предутренний час — И месяца отблеск короткий, Истаяв, над нами погас. Ты помнишь: клубились туманы, Под вёслами гнулся камыш.

Памяти В.Э.Борисова-Мусатова Старинный дом в старинном парке. Следы наивной простоты: Зелёный плющ над сводом арки И пирамидами кусты. Пожар заката стал

Как призраки букетов гордых, Поблекшей лентой обвиты, На зыпылённых клавикордах Лежат иссохшие цветы. Во мгле зеркального овала, Где дремлет голубой портрет

Не слышно звуков в старом доме; Темно в покоях голубых — Проникнуть свету негде, кроме, Как в щели ставень запертых. Здесь всё нетронуто — как было — И

Я пьян сегодня мукой струн. Его рука касалась скрипки. Он вечно жив, он вечно юн, Он вечно бог своей улыбки. Он улыбнулся, как король — И все мы ниц пред ним упали.

Есть слова, их дыханье что цвет Так же бело и нежно тревожно, Но меж них ни печальнее нет, Ни нежнее тебя: невозможно. Иннокентий Анненский.

Исполнена твоя мечта. Преодолев своё волненье, Стою у чёрного креста И жду тебя, как привиденье. Вокруг какой-то жуткий лес Могильных плит, крестов, часовен

Сестре моей Милице Зачем отдавать вдохновеньям Все чувства, все разные пять, Коль можно отдать только тень им, Холодные муки отдать? Отдать огневеющим

Когда бы медлительным жалом Избыть эту страшную боль… Послушай: холодный, усталый — Позволь замолчать мне, позволь! Я знаю: в узоры гранаты Разнизаны волей, но чьей?

Морозная даль нелегка, И санки подбрасывать будет. Я знаю: не дрогнет рука, Но сердце меня не забудет. Закроет волокнами дым Начало зимы и дорогу… Я справлюсь

Охмелеть без вина бы, Да и нету вина. Знаю, там вот у жабы Золотая спина. Надо ж глиняной твари, Как и нам, помечтать О любви и о паре Ей, зелёной, подстать…

Это страшно, что не вернуть Ни одной ушедшей минуты, Что пройден нами пройденный радости путь, Что Былое для сердца, как путы… Раз Былое стало Былым, Мы

…И серебряных рыб в небе реяли стаи, И молочные полосы прожекторов… И душа замирала, томясь и страдая, На костре истязаний то корчась, то тая, Купиною

Чашу нелёгкую, с тёмным страданием Я одиноко несу. Тяжко, с натугой дышу, со стараньем И, как в дремучем лесу, По неисхоженным тропам, неведомым, Словно

Хочу, хоть напоследок ощущая Гармонию меж Миром и собой, Как бы включить себя в преддверье Рая, В его ритмичный, полноценный строй. Включить себя в размеренность

Нет: модных портсигаров мерка И самый стиль тебе горшей обиды. Ты черепаховая табакерка Эпохи северной Семирамиды. Отделанная аметистами, С веночками ампир

Валерию Брюсову Ты гость мой странный, ты мне неведом. Скажи ж — кто ты? Нанес визит мне перед обедом, До темноты. Жакет застегнут. Цветок в петлице.

Все впитывая без изъятья Сорокалетней пустотой, В который раз готов опять я Пригубить старый кубок свой… Игра лучей в заветной грани, Давно знакомая игра…

Не достучаться до души — Большой и тяжкий грех… Все души в мире хороши, Твоя же лучше всех! И я к тебе стучусь: тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!

Сонет-подражание Евгению Кропивницкому Вот надвинулось страшное что-то. Нет спасенья. Укрыться? Бежать?.. Бесполезно. Душа, словно тать, Изошла немотой и зевотой.